Лежанки и кровати

В глубокой древности китайцы сидели в позе, зафиксированной в вырезанной на оракульных костях пиктограмме "цзо". Пиктограмма изображает человека, сидящего поджав под себя ноги [171, с. 134]. Фигуры в аналогичном положении тела представлены на двух статуэтках эпохи династии Чжоу [106, ил. 7в, 30а]. Сидя на икрах и ступнях ног, человек до известной степени предохранял себя от холода и влаги земли (или пола).

В ритуальных текстах чжоуской династии ("Чжоу ли", "Ли цзи", "И ли") часто упоминаются циновки (си). Их плели из соломы, камыша, иногда делали отделку-бордюр из темного шелка [162, с. 2]. Циновка была почетным местом сидения. В "И ли" целый раздел посвящен тому, как всходить на циновку и сходить с нее. На ханьских рельефах главное действующее лицо часто выделяется тем, что изображается восседающим в позе цзо на циновке, представляющей собой довольно толстую подстилку, украшенную волнообразными узорами и орнаментальной каймой [120, табл. X, IX, № 103, табл. I, № 107, табл. VI, № 117, табл. VIII, № 118, 119, табл. XIV, № 128, табл. XV, № 129, табл. XXV, № 143] (рис. 1). Хотя поза сидящих полностью соответствует принятой в Японии, но толщина циновок - специфически китайская черта, свидетельствующая о тенденции приподнять сидящего над уровнем пола.

Рис. 1. Циновка-си. Изображение на рельефе эпохи династии Хань. Прорисовка

В классических древних текстах ("Чжоу ли", "Чунь цю" - "Книга летописи царства Лу") встречаются упоминания о чуан и та. В словаре ханьского времени "Эръя" ("Книга, близкая к канону") оба предмета также упоминаются [96, с. 3]. Иероглиф "чуан" состоит из элемента "му" ("дерево") и элемента "цян", изображающего левую половину иероглифа "му" и означающего слово "доска". Иероглиф "та" состоит из элемента "му" ("дерево") и элемента "та", имеющего самостоятельное значение "взмывать", "взлетать"¹. В современном китайском языке слово "чуан" имеет два основных значения: 1) кровать со спинкой и пологом; 2) станина, подставка, платформа. Второе значение более соответствует древнему смыслу иероглифа "чуан", так как кровати в современном смысле этого слова появились позднее, чем платформообразные лежанки. Иероглиф "та", как видно из его строения, более позднего происхождения, чем "чуан". Возможно, что в древности иероглифом "та" обозначали лежанки меньших размеров, чем чуан, предназначавшиеся для индивидуального пользования, тогда как на чуан могли расположиться сразу несколько человек.

¹ (Иероглиф "та" состоит из элемента "юй" ("крылья") и "жи" ("солнце") и изображает полет птицы вверх, к солнцу.)

На рельефах ханьского времени¹ часто встречаются изображения больших невысоких платформ, на которых восседают по два-три человека в ряд. Платформы имели, видимо, четыре прочные опоры и были достаточно широки, чтобы поперек них можно было поставить невысокий продолговатый столик с сосудами и яствами, так что собеседники располагались по сторонам его, подобрав под себя ноги². Вероятнее всего, изображенные на рельефах предметы и есть древние виды чуан. Дальнейшая история чуан вплоть до VII в. остается пока невыясненной. На свитке Янь Либэня "Знаменитые ученые династии Ци" [159, т. 3, ил. 76] прославленные мужи V в. изображены расположившимися в разнообразных позах на чуан, размеры которой увеличились настолько, что на ней свободно разместились четыре человека, а высота стала достаточной для того, чтобы сидеть свесив ноги. Последняя деталь нова и очень важна для истории китайской мебели. Она свидетельствует о становлении и развитии принципиально иного образа действий, основанного на использовании мебели как активного структурного элемента в системе китайского интерьера. В дуньхуанской пещере № 217 (IX в.) имеется роспись, на которой изображена группа женщин в павильоне [77, 1956, № 2, с. 7]. Одна из них сидит на чуан, скрестив ноги, другая, с ребенком на руках, сидит на краю, свесив левую ногу. Сунский автор Лу Ю в "Записках из кабинета изучения древностей" ("Лао-сюэ ань бицзи") сообщает, что женщине сидеть свесив ноги даже в сунское время считалось неприличным [96, с. 3]. Таким образом, стенная роспись, а также свиток Янь Либэня зафиксировали поведение человека вне официальных ситуаций.

¹ (Два рельефа из местности Лигуо пров. Цзянсу [81а, 1964, № 10, с. 508, рис. 8/1 и с. 511, рис. 9/1; 135, табл. 139, рис. 508]; три рельефа из местности Фэнхуаншань пров. Гуанси [135, табл. 146, рис. 536 и табл. 147, рис. 537 и 543]; рельеф из уезда Дунхай пров. Цзянсу (77, 1957, № 12, с. 33, рис. 4; 135, табл. 244, рис. 20].)

² (Рельеф из Сюйчжоу пров. Гуанси [81а, 1966, № 10, с. 513, рис. 13/2; 135, табл. 136, рис. 5082]; рельеф из пров. Гуанси (135, табл. 140, рис. 512] и рельеф Сюйчжоу пров. Гуанси [81а, 1966, № 2, с. 76; рис. 9; 135, табл. 243, рис. 15].)

Рис. 2. Платформообразное сиденье-та. Прорисовка платформы, изображенной на свитке Ян Либэня 'Портреты властелинов различных династий', на которой восседает император Вэньди

Первое по времени изображение предмета, который можно отождествить с та, встречается на стенах ханьской гробницы около г. Аньцю пров. Шаньдун [77, 1955, № 3] и гробницы около г. Ляояна пров. Ляонин [77, 1955, № 12]. В росписи последней четко видно квадратное сиденье без ограждений на невысоких ножках, изогнутая форма которых будет характерна для поздних по времени та. Если предположить, что развитие форм та до известной степени совпадает с эволюцией ящикообразной конструкции [130, с. 3], то ханьская роспись иллюстрирует сразу конечный пункт этой эволюции. Однако в последующем изобразительном материале явно преобладают промежуточные стадии развития. Та ящикообразной конструкции, еще не имеющая ножек, изображена на свитке Гу Кайчжи (IV в.) "Фея реки Ло" [159, т. 3, ил. 10]. В "Портретах властелинов разных династий" Янь Либэня (VII в.) два императора [Вэньди (Цао Пи, Цао Пэй; 220 - 226) и Сюаньди (Сяо Ча; 555 - 562)] представлены восседающими на небольших квадратных та [159, т. 3, ил. 72] (рис. 2). Та, уже имеющая ножки, концы которых загнуты внутрь, как на упомянутом изображении из ханьской гробницы близ Ляояна, представлена на рельефе, датируемом временем династии Северная Вэй (386 - 534) [159а, т. 1, ил. 74а]. Фигура, восседающая на та, изображена в позе цзо. Аналогичная по форме та представлена на рельефе пещеры № 3 (VI в.) из Тяньлуна пров. Шаньси, где главное действующее лицо сидит на та, скрестив ноги [159а, т. 3, ил. 218]. На многих бронзовых скульптурах IV - VI вв. в качестве подставки изображаются та различных размеров, форма которых полностью соответствует известной по росписям и рельефам (см. [159а, т. 2, ил. 146 А - В, 148 А, В, 155 - 158; 159а, т. 3, ил. 280 С, 218 А и В, 319, 323 В]). В скульптуре передан также характерный зубчатый орнамент, знакомый по свиткам Гу Кайчжи и Янь Либэня, а также по рельефам и росписям из захоронений.

На ханьском рельефе из Аньцю пров. Шаньдун дважды представлены платформообразные сиденья типа чуан, у которых по задней продольной стороне и по правой боковой сделаны ограждения [135, табл. 63, рис. 261]. На одном из сидений изображен мужчина, на другом - женщина. В сцене пира, нарисованной на лаковой пластине эпохи Северных Вэй (386 - 534), правитель и его супруга также изображены восседающими на платформообразных сиденьях, но здесь боковое ограждение появилось уже и с третьей стороны [76, 1972, № 1, с. 9, рис. 3]. Нижняя часть сидений похожа на имеющуюся у га, а сам предмет в целом напоминает троны типа чуанши и (см. с. 123), прототипом которых он, видимо, и является.

Рельеф из Аньцю и вэйская пластина намечают один из возможных путей эволюции платформообразного сиденья типа чуан и та, которые привели к формированию традиционной формы китайского кресла. Эволюции в этом же направлении способствовали специальные подставки под спину, которыми пользовались при возлежании на та. Изобретение подставок по традиции приписывается танскому чиновнику Ли Ми (середина VIII - начало IX в.). Подставка, украшенная изображением дракона, была преподнесена Ли Ми императору, вероятно Дэцзуну (Ли Гуа; 780 - 805), и быстро распространилась в придворных кругах [136, с. 44]. Представление о том, как выглядели такие подставки, можно получить только по свиткам сунского времени. Подставка, изображенная на свитке Ли Суна "За слушанием пипа" [136, табл. VI], представляет собой приспособление в форме буквы "л", одна сторона которого напоминала спинку стула, а другая представляла собой две планки, подпиравшие первую, чтобы она не завалилась назад.

Многочисленные изображения та и чуан, различных по форме и размерам, встречаемые на свитках IX - XIII вв., свидетельствуют о распространенности этих видов мебели и разнообразных способах их применения в эпоху династий Тан и Сун [79, цз. 26, ил. 5, цз. 34, ил. 3, цз. 35, ил. 1; 159, т. 3, ил. 133, 199,266, 268]. По мере все более широкого употребления кресел и стульев использование квадратных та небольшого размера, по-видимому, становится все более редким явлением, однако сам термин сохраняется и обозначает платформы всех размеров, тогда как за словом "чуан" остается значение собственно кровати.

Основная масса сохранившихся до наших дней та датируется временем династии Цин, и лишь часть ориентировочно относится к эпохе династии Мин. Подобрать точный словарный эквивалент термину "та" в европейских языках не удается. Платформой данные предметы назвать трудно, так как почти все они покоятся на свободно расставленных опорах, заканчивающихся так называемыми мати (букв, "лошадиное копыто"). При высоте около полуметра средняя длина их равняется 190, а ширина - 100 см. От европейских кушеток та отличает отсутствие мягкой обивки. Сиденье бывает плетеное или деревянное, причем для середины стараются подбирать материал, отличающийся по цвету от древесины, использованной для каркаса: (рис. 3).

Рис. 3. Платформообразное сиденье-га, выполненное из хуанхуали. 197×105 см; выс. 47,5 см. Прорисовка

Материала по истории чуан еще меньше, чем по истории та. Цинский автор Вэн Чао в результате подбора цитат из классических сочинений, в которых упоминается чуан, пришел к выводу, что "в древности чуан служило главным образом для сидения, а затем уже для лежания. Современные чуан, напротив, служат преимущественно для возлежания, а также могут быть использованы для сидения" [136, с. 80].

В уезде Синьян пров. Хэнань найдены остатки кровати V - III вв. до н. э. [77, 1957, № 9, рис. 6 - 8]. Деревянная рама кровати опиралась на шесть невысоких резных ножек. Нижнюю раму кровати скрепляли две продольные и одна поперечная планки. Невысокие перила по краям остова кровати не позволяли постели соскальзывать вниз. Судя по данной находке, высшие слои китайского общества уже в эпоху Чжаньго спали не на матах, расстеленных прямо на полу (как вплоть до настоящего времени делали в Японии), а на кроватях.

На сохранившейся копии свитка Гу Кайчжи (IV в.) "Сцены из придворной жизни" [159, т. 3, ил. 12] кровать изображена такой же, как и образцы XVII - XIX вв. (рис. 4). К платформе типа та с трех сторон прибавлены бортовые ограждения, частично заходящие и на четвертую сторону. От платформы вверх поднимаются вертикальные опоры, несущие "крышу", т. е. тоже легкое реечное ограждение, на которое натягивалась ткань, изолировавшая кровать сверху. Пролеты между опорами задрапировывались тканями так, чтобы внутри этой маленькой "комнаты" можно было укрыться от сквозняков и насекомых (рис. 5). Позднее кровати иногда бывали очень сложными, с массой встроенных полок, ящиков и даже со вторым ярусом. Такие сооружения назывались цзяцзычуан или чуанчжан.

Рис. 4. Кровать-чуан, выполненная из хуанхуали. 226×160 см; общ. выс. 242 см, выс. сиденья 52 см. Династия Мин. Прорисовка

Рис. 5. Кровать-чуан с драпировками. Прорисовка из 'Сань дай ту хуэй'

Среднее положение между формами чуан и та занимает довольно большая группа лежанок, у которых в отличие от та имеются боковые ограждения, такие же, как у кроватей но не заходящие на четвертую сторону и без верха (рис. 6). Внешне эти предметы больше всего напоминают европейские диваны но только без обивки и более глубокие. Автор минской энциклопедии "Сань цаи ту хуэй" ("Собрание иллюстраций, рисующих Небо, Землю и Человека") Ван Ци называет данные предметы тем же термином, что и платформы - "та" [74 т. 3 с 13421 тогда как Г. Экки, следуя терминологии современных китайских экспертов, употребляет слово "чуан" ("кровать"). Возможно что в таком терминологическом расхождении (а точнее в отсутствии самостоятельного термина) зафиксировались две различные традиции: одна из них возводила диван к та, другая акцентировала сходство с чуан. Общая высота предметов колебалась в пределах метра, а высота сиденья - от 46 до 55 см при длине около двух метров и ширине чуть больше метра. Ограждающие части или состояли из разнообразных по рисунку решеток [ли были сплошными из специально подобранных досок [130, рис. 16, 17, 19 - 21]. У чуан конца династии Цин центральная часть спинки иногда несколько возвышалась над боковыми [130, рис. 24]. Но для чуан минского времени такая деталь не характерна. На чуан не столько сидели, сколько полулежали забравшись с ногами на сиденье и облокотясь на ограждения [79, цз. 6, рис. 10]. Для восхождения на чуан с долевой стороны находились подставки [130, рис. 24], на них же оставлялась обувь.

Рис. 6. Чуан, с ограждением с трех сторон, выполненное из хуанхуали. Выс. 77,5 см (первоначально 80 см). Прорисовка

Помимо чуан и та было еще два вида лежанок, названия звучали одинаково - кан, но произносились в разных и записывались различными иероглифами. Иероглиф "кан" детерминативом "огня" обозначал широкую отапливаемую лежанку. Конструкция и формы кана подробно описаны Стариковым [51, с. 65 - 68]. Считается, что кан появился на севере страны уже в X в. и вплоть до наших дней остается нательной частью интерьера для всей северной части Китая. В южных и частично центральных районах, где нет необходимости в отапливаемой лежанке, ее заменяют чуан или большой (около 2 м) деревянной кушеткой - кан (пишется с герминативом "фан" - "ящик"). От ранних низких чуан и та кан отличали большие размеры, так что, как пишет С. Фитцджеральд на нем могли разместиться сразу несколько человек [136, с. 47].